Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров - Страница 197

197

Кэлен предостерегающе подняла руку. Кара с большой неохотой отошла к стене.

– Генерал Керсон, – сказал Дрефан, – в армии должна быть дисциплина. Когда вы найдете эти сбежавшие отряды, их офицеров надо казнить.

– Что? Вы хотите, чтобы я казнил собственных людей за то, что они утратили узы…

– Я хочу, чтобы вы казнили их за измену. Это послужит примером. Другие дважды подумают, прежде чем присоединиться к врагу.

– К врагу, магистр Рал?

– Конечно. Если они пренебрегают своим долгом защищать Д’Харианскую империю, не говоря уже об их магистре Рале, значит, помогают врагу. Это делает их предателями! Жизнь моей жены подвергается опасности! И жизнь всех! – Он скользнул пальцами по выпуклым золотым буквам на рукояти Меча Истины – его меча. Он владеет им по праву. – Что еще?

Генерал и Кэлен украдкой переглянулись.

– Ничего, магистр Рал.

– Хорошо. Тогда все. Вы свободны. – Он повернулся к Кэлен и предложил ей руку. – Пошли, моя дорогая. Мы будем завтракать вместе.

Глава 61

Ричард отошел от Трона Волшебника в зале Ветров. Его шаги гулко звучали под сводами. Это было его законное место, Трон Волшебника: он был единственный боевой чародей в мире, единственный волшебник, владеющий и Магией Ущерба, и Магией Приращения.

Внутренняя часть Храма Ветров поражала воображение. Это было почти выше человеческого понимания. В этом мире не было звуков, кроме тех, которые порождал сам Ричард.

Арочный потолок, исчезающий в вышине, мог дать приют горным орлам, и они едва ли подумали бы, что живут внутри здания. Боковые стены Ричард еще мог видеть, но дальний конец зала был неразличим, он уходил за горизонт.

Почти все здесь было цвета тумана в полдень: пол, колонны, стены, потолок. Храм казался сотканным из паутинок света.

Ричард чувствовал себя блохой в горном ущелье. Сначала храм ошеломлял его и внушал благоговение. Теперь он не чувствовал ни изумления, ни священного трепета. Он просто был в каком-то оцепенении.

Время здесь не имело никакого значения, кроме того, которое вкладывал в это слово вошедший сюда. Ричард мог бы пробыть в храме столетие или пару недель, и только он сам бы заметил разницу, да и то если бы захотел. Жизнь кое-что значила – но лишь как понятие, противоположное вечности. Впрочем, и эту концепцию принес сюда Ричард. Храм и на самом деле обладал способностью к восприятию и дал ему приют в своих каменных объятиях.

Вдоль стен тянулись альковы, где были сложены магические предметы, скрытые здесь волшебниками древности и вместе с храмом унесенные из мира жизни.

Ричард знал все о каждом, знал, как их использовать. Он знал, насколько эти предметы опасны, и понимал, почему волшебники хотели избавить от них свой мир. Знание ветров было теперь и его знанием.

И с помощью этого знания он остановил чуму. У него не было книги, которая использовалась, чтобы ее начать, но она была ему и не нужна.

Это был простой вопрос переключения потоков власти, присущей ветрам, которые позволили магии книги функционировать в мире жизни.

Все было настолько просто, что Ричард стыдился, что не понял раньше, что нужно делать. Тысячи людей умерли из-за его невежества. Если бы он знал тогда то, что знал теперь, он мог просто бросить сеть, сотканную обеими сторонами его магии, и книга стала бы бесполезна для Джеганя. Столько людей умерли – а это было так просто.

И только стоило ему всего. Что за цена за жизнь людей? Что за цена для духов? Что за цена, в самом деле.

Надина умерла. Ричард глубоко горевал о ней.

Он бы с радостью уничтожил Джеганя и угрозу, исходящую из Древнего мира, но не мог сделать это отсюда. Там был мир жизни, а здесь – мир смерти. Но он хотя бы коснулся ядра магии храма; больше не существовало входа сюда через зал Предателя. Джеганю уже не повторить этот подвиг.

Ричард остановился. Он вынул меч, меч Дрефана, и позволил своей воле свободно течь. Его дар пришел так же легко, как вдох, – а раньше он лишь с огромным усилием мог нащупать в себе клочок своей магии. Сила текла через его руки, а разум управлял ею.

Через минуту он держал в руках точную копию Меча Истины, хотя, конечно, не наделенную душами тех, кто владел этим мечом до Ричарда. Поскольку до него им никто не владел.

Много волшебников умерли в попытках выковать Меч Истины, но, когда они добились успеха, знание об этом тоже было отправлено в Храм Ветров, и поэтому Ричард знал, как взяться за дело.

Ричард сжал рукоять и поднял лезвие. Магия меча охватила его, но он почти ничего не чувствовал. Даже гнева.

Впрочем, меч ему ни к чему. Гнев исчез, снова сменившись пустотой. Ричард подбросил меч высоко в воздух, одной мыслью превратил его в металлическую пыль, а другой уничтожил это облачко пыли.

Он стоял, снова опустошенный и одинокий, и вдруг почувствовал что-то присутствие.

Он обернулся. Это был очередной дух. Они навещали его время от времени и торопили вернуться в мир живых, прежде чем станет слишком поздно и он уже не сможет этого сделать.

Но, увидев этого духа, Ричард застыл как вкопанный.

Дух был похож на Кэлен.

Мягко мерцая, женский силуэт парил перед ним, и впервые за эти недели сердце Ричарда встрепенулось.

– Кэлен? Ты умерла? И действительно стала призраком?

– Нет, – ответил дух. – Я – мать Кэлен.

Ричард сразу же утратил к призраку интерес и пошел дальше по залу.

– Что вы хотите?

– Я принесла вам подарок, – сказала мать Кэлен. Она летела за ним.

Ричард повернулся.

– Какой?

Она протянула ему розу. Зеленый стебель и красные лепестки радовали глаз в этом бесцветном мире. Ричард почувствовал аромат цветка. Он почти забыл, как это приятно.

197